Трансформеры: Исход
Jan. 6th, 2012 02:16 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
Как выяснится потом при расследовании, включавшем тщательный анализ сбоев в Гриде, цепочка взрывов, грянувших в «Шести лазерах», Урайе, Полигексе, Станиксе, Бластер-сити и в нескольких местах в Звуковых каньонах, случилась практически одновременно – с интервалом менее чем в один цикл.
– Нет сомнений, что эти атаки были организованы по приказу главаря преступной банды, участника подпольных гладиаторских боев, который называет себя Мегатрон, – заявил советник Галоген, в то время как его коллеги продолжали наблюдать за происходящим.
Из всех членов Совета Галоген дольше всех занимал свой пост. В его округ входили все Пустоши и Бластер-сити, и уже невесть сколько орбитальных циклов он только и мечтал, как бы добиться присоединения к своему округу еще и плато Гидракс с его прибыльным космопортом. По этой причине его словам мало кто верил, полагая, что все речи советника служат одной цели – способствовать задуманной аннексии.
Военный завод в Бластер-сити размещался на дне одного из стальных каньонов, так что на поверхности виднелись лишь верхушки дымовых труб. Когда-то каньон служил источником сырья, а когда месторождения истощились, на месте выработок построили этот завод. Бомба была установлена на емкость с плазменным топливом, использовавшимся в дуговых горелках при производстве оружейных стволов и боеприпасов из жаропрочных материалов; когда она взорвалась, обсерватории на Лунных базах 1 и 2 зафиксировали вспышку такой силы, что телескопы, направленные на эту часть планеты, мгновенно ослепли от светового излучения.
С поверхности это выглядело так, словно от дна каньона и до неба выросла колонна энергии, которая стала источником концентрической волны жара и света. Обломки были разными по размеру: некоторые не больше фитинга для трубопровода, другие – величиной с охладительную башню, что до взрыва служила для отвода тепла от небольшого термоядерного реактора. Эти осколки градом обрушились на Пустоши, поразив площадь в несколько мультихиков и всех несчастных, кто здесь работал, плел интриги или просто проезжал мимо.
Никто не знал точно, сколько жертв унес с собой взрыв, уничтоживший завод: Бластер-сити был не из тех городов, где задумываются о жизни и смерти и ценят каждую искру. Однако очевидцы знали одно: милиция Совета только что лишилась важного поставщика военного снаряжения.
***
Мегатрон узнал об атаках во время разговора с Орионом Паксом по защищенному каналу связи. Орион лично проверил этот канал Грида, воспользовавшись аппаратурой засекречивания, которая имелась в Архиве… а Мегатрон все равно приказал Саундвейву добавить еще один уровень защиты.
– Если хочешь что-то спрятать или вообще устранить, то Саундвейв – тот, кто тебе нужен.
– Я это учту, – заговорил в ответ Орион, и в этот момент Грид заполнили сообщения о взрывах. – Великая Искра! Что это?
По видеосвязи было видно, что Мегатрон внимательно вслушивается в новости; затем он повернулся к экрану:
– Орион Пакс, я должен сделать заявление. Кибертрон должен узнать, и узнать немедленно, что наше движение считает такие методы недопустимыми. Ты сейчас в Йаконе, так?
Орион кивнул.
– Мне нужен открытый канал, защищенный от прерываний, с выходом на агрегаторы всех каст и с прямым соединением с Советом. Можешь такое устроить?
Мегатрон еще не закончил говорить, а Орион уже настраивал необходимые параметры. По закону это была обязанность касты программистов, но Орион уже почти полностью расстался с иллюзией, что его действия еще могут остаться в рамках кастовой системы.
– Готово, – объявил он, открывая Мегатрону доступ к каналу, – и увидел, как тот, впервые выйдя из тени, становится частью общественной жизни Кибертрона.
– Я непричастен к этим атакам, но не исключаю возможность, что те, кто их организовал, вдохновлялись в том числе и моими идеями о том, что каждый кибертронец имеет право на самоопределение. – Мощная рука Мегатрона обвела всю собравшуюся толпу, где были представители всех каст и профессий. – Мне жаль, что не обошлось без жертв, но сколько из погибших когда-то с удовольствием смотрели, как я сражаюсь за свою жизнь на гладиаторских аренах Каона? Сколько еще кибертронцев погибло им на забаву? И теперь те, кто жил ради вашего удовольствия, требуют назад право распоряжаться своей судьбой! Никто больше не будет никому говорить, что можно, а что нельзя!
Орион не думал, что у Мегатрона в распоряжении такие силы. Он не ожидал такого развития событий… Неужели во время визита в Каон – вотчину Мегатрона – он видел только то, что тот решил ему показать?
– Я – Мегатрон. Я покажу путь тем, кто решит последовать за мной, но отрекаюсь от тех, кто совершает недостойные поступки, прикрываясь моим именем. Мое оружие – не бомбы, но логика. Я верю не в убийство, а в борьбу идей. Пусть виновные в этих терактах почувствуют всю суровость кибертронского правосудия. – Мегатрон подошел совсем близко к экрану, всем видом излучая холод и угрозу: – Но если я найду их первым, то мое правосудие свершится быстрее и не оставит им шансов.
***
Некоторые кибертронцы (те, кто был ортодоксальнее и консервативнее других) считали, что Звуковые каньоны – своего рода уши Праймаса, его способ следить за событиями во вселенной, где обитают его создания. Поговаривали еще, что Вектор Сигма, мощнейший мультивселенский компьютер, также установлен в этих каньонах, хотя никто не подключался к Вектору Сигме напрямую уже многие орбитальные циклы. Большинство жителей планеты вообще не знали наверняка, в каком состоянии этот компьютер и даже существует ли он вообще.
Серия взрывов прогремела и на северо-западной оконечности каньонов, где, как гласили предания, в древние времена находился вход в помещение с интерфейсом Вектора Сигмы. Поначалу трудно было сказать, чего хотели добиться террористы: вызвать обвал рядом с легендарным компьютером или вскрыть стену каньона. Была ли это попытка уничтожить Вектор Сигму, или взрывы были устроены для того, чтобы получить к нему доступ? Что еще могло находиться в Звуковых каньонах, путь к чему можно было проложить только взрывом? В хаосе, который последовал за атаками, все догадки казались правдоподобными, и даже те, кто точно знал, что Вектор Сигма установлен в подземном зале в Йаконе, с интересом прислушивались к разным теориям заговора.
Грид гудел от сообщений, в которых представители высших классов высказывали свое негодование. Неужели не осталось ничего святого? Что возомнили о себе эти отбросы, решившиеся посягнуть на самые основы кибертронской цивилизации?
А все этот Мегатрон, говорили они, именно он стоит за всем случившимся. Мы уже достаточно наслышаны о нем, чтобы знать наверняка.
Совету пора действовать. Посадите этого Мегатрона в тюрьму, а то в следующий раз он нацелится на какой-нибудь курорт, или музей, или йаконский Архив. В тюрьму его!
А может быть, всем будет лучше, если он вообще умрет.
***
Орион Пакс больше не мог такое слушать. Воспользовавшись приоритетным кодом Архива, он вклинился в информационный канал:
– Говорит Орион Пакс, я работаю оператором данных в Архиве Йакона, мой начальник – сам Альфа Трион. Я хочу официально заявить, что Мегатрон не имеет никакого отношения к тому, что происходит.
Ответная реакция буквально взорвала каналы связи, и в этот момент Орион Пакс перестал быть простым оператором данных и превратился в изгоя/террориста/революционера/безумца. То, что он увидел и услышал, – прежде чем настроил Грид на отслеживание только тех каналов, которые модерировал Совет, – потрясло его. Высказавшись в поддержку Мегатрона, он фактически встал на его место: в глазах общества они теперь оба были лидерами движения, которое организовало по всей планете серию смертоносных взрывов.
– Я давно знаю Мегатрона, – продолжил Орион. – Он этого не делал, не замешан в этом и я. Послушайте же! Постарайтесь понять!
Но в то же время он словно слышал голос Мегатрона: «Они никогда не поймут, потому что не хотят взять на себя такой труд. Пока они живут в лучших условиях, чем мы, понимание – не их проблема».
Орион Пакс надеялся, что в этом его друг ошибся.
За ним наблюдали и Саундвейв, и Шоквейв, и другие приближенные Мегатрона. Можно было заметить, что они не в восторге от того, какую активную роль взял на себя этот чужак. От Ориона это неодобрение не ускользнуло, но как с ним справиться, как изменить их отношение? Он решил, что наилучшим способом будет показать, что он тоже на многое способен. Ему не нужна была симпатия лакеев Мегатрона – ему нужно было уважение. Его волновало лишь одобрение тех, кто сам заслуживал его одобрения, кто верил в справедливость.
***
Из всех аттракционов в «Шести лазерах над Кибертроном» самым популярным был «Плазменный вираж». Его фигуры опирались на сложную систему ферм, на которых были закреплены магнитные рельсы; значения скоростей и перегрузок, с которыми двигались вагонетки, были подобраны так, чтобы ошеломление сочеталось с восторгом, требующим повторной поездки. Эти фермы – всего семьдесят одна штука – были заглублены в поверхность планеты и закреплены приварными болтами.
В тот момент, когда Орион Пакс готовил канал связи для первого публичного выступления Мегатрона, на огромном экране, установленном внутри пирамиды, началась новая срочная трансляция Грида.
Поблескивая полировкой в ослепительно ярком свете вывесок, которыми пестрел парк, тридцать шесть миниконов устремились к основаниям ферм. Они выстроились в два концентрических круга: один охватил внешние опоры, другой – фермы, находившиеся в середине «Виража». Рельсы над их головами стонали и скрипели под весом вагонеток, проходящих первый поворот. Посетители в очереди не обращали на миниконов внимания, с предвкушением следя за поездкой.
А потом все тридцать шесть миниконов, действуя одновременно, подорвали тридцать шесть термоядерных зарядов. Гигантский стальной скелет «Виража» рухнул, унося с собой изуродованные корпусы кибертронцев в ослепительной вспышке энергии. Когда вся конструкция осела на землю, электромагнитное поле рельсов соприкоснулось с фермами. Контакт имел катастрофические последствия: опоры взорвались, словно и они были заминированы.
Это происшествие стало фоном для речи Мегатрона, и Орион Пакс понял, что его никто не будет слушать.
Правда не имеет никакого значения.
«Нет, имеет, – подумал он. – Имеет значение для меня. За эту правду я буду сражаться, и, может быть, я – пусть в одиночку – заставлю их понять».
***
– Мне нужно вернуться в Йакон, – сказал Орион Пакс.
Мегатрон сжал его плечо:
– Не уходи разгневанным, брат. Все это произошло по воле Праймаса – иначе ничего бы не случилось. Разве мы не инструмент воли нашего Создателя?
– У нас есть собственная воля, – ответил Орион. – Заветы Праймаса позволяют нам решать, когда следовать ей, а когда – нет.
Они посмотрели друг на друга.
– Мы друзья, – произнес Мегатрон, – и вместе совершим великие дела. Но мы должны понимать: когда мы начнем воплощать наши планы, события не всегда будут развиваться по нашему сценарию. И это тоже проявление свободной воли, разве не так?
– Так, – неохотно признал Орион; то, как Мегатрон повернул беседу, вызывало в нем смутное чувство разочарования, словно его лишили возможности высказаться по важному для него вопросу.
Вот в этом и заключается талант настоящего оратора. Мегатрон, победитель среди гладиаторов, с самого начала своей карьеры умел «завести» толпу; Ориону Паксу, образцовому оператору данных, такой навык не был нужен. В тот момент он решил наверстать упущенное и освоить ораторское искусство. Нельзя позволять Мегатрону постоянно говорить за него, излагать его идеи касательно движения, во главе которого стояли они оба.
***
Центр Полигекса вырос вокруг одного из флангов древней крепости под названием Даркмаунт. В этом месте из недр Кибертрона поднимался магматический поток; изливаясь в кальдеру, вокруг которой были возведены основные фортификации Даркмаунта, он образовывал так называемый Верхний бассейн. В давние времена крепость защищала эту естественную «плавильню» от примитивных форм жизни – побочного продукта, сопутствовавшего созданию трансформеров. Эти существа – умирающие искры в уродливых корпусах – собирались вокруг Нижнего бассейна, где и погибали, возвращая огоньки своих искр в Колодец. Теперь от укреплений Даркмаунта оставались только руины, хотя и обитаемые в той части, что окружала Верхний бассейн. Нижний бассейн стал центром для городка мастеров-ремесленников: они использовали его бесконечный запас тепла в своем производстве, результаты которого украшали жилища элиты.
Те из высших каст, кто был посмелее, селились в удалении от плавильных бассейнов – на той стороне долины, что лежала напротив Даркмаунта. Тут жили любители искусства – дилетанты и светские львы, – которые добивались восхищения бомонда тем, что решались жить в глуши и путешествовали в альт-форме от одного города к другому, кочуя с одной вечеринки на другую.
Сам город Полигекс лежал между этим поселением и крепостью, в начале долины. Взорвавшаяся там бомба уничтожила один из утесов, который неторопливо, словно в замедленной съемке, обрушился в Нижний бассейн, при этом сметя с поверхности несколько роскошных домов. Жертв было немного, но все – из высшего света. Среди них был и знаменитый художник Хроматрон, который в то время как раз работал над голографическим изображением Мегатрона. Свою модель он в первый раз увидел днем раньше в одной из трансляций Грида.
***
Мегатрон взглядом провожал Ориона Пакса.
– Брат, – сказал он, зная, что тот его не услышит, – ты должен понять: я не хотел, чтобы так вышло. Когда ты смотришь на мир с гладиаторской арены, он выглядит совсем иначе, чем из окон Архива.
Саундвейв и Шоквейв, стоявшие у него за спиной, молчали, пока огромная дверь не закрылась с грохотом, запечатав вход в пирамиду, после чего Саундвейв предложил:
– Установить за ним слежку?
***
Станикс был одним из радиальных узлов в огромной информационной инфраструктуре, которая уже гигациклы носила название «Грид». Получая информацию от центральных серверов и банков данных в йаконском Архиве, каждый узел выполнял функции резервного копирования и распределения сообщений, которые не нуждались в подтверждении или маршрутизации через ЦП.
Сам узел располагался в недрах зубчатого хребта на восточной окраине Станикса. Над ним высился грозный Форт-Сцик, в котором проходили подготовку милиция Совета и полки местной гражданской обороны. Именно в Форт-Сцике первые генералы милиции когда-то выдвинули предложение сделать кастовое деление официальным.
И именно в Форт-Сцике была заложена бомба, которая уничтожила штаб нынешнего милицейского магистрата. Магистрат по имени Гонтлет гордился как историей форта, так и историей милицейского ополчения Станикса; он верил в сословную систему и не представлял себе жизни вне военной касты, в которой оказался, едва появившись из Колодца Всех Искр.
Гонтлет с самого начала следил за секретными сообщениями из Йакона, где говорилось об этом типе, Мегатроне. Наверняка еще один недовольный из низших каст, который мечтает разрушить систему, верой и правдой служившую Кибертрону с незапамятных времен. Иного мнения Гонтлет не допускал и ждал лишь, когда Совет, придя к таким же выводам, прикажет наконец разобраться с рассадником преступности, в который превращались Каон и Пустоши.
Боевая операция, в которой он примет участие! Единственное, что огорчало Гонтлета в этой жизни, так это то, что он до сих пор не видел настоящей войны.
Бомба, которую в форт пронес безымянный миникон, взорвалась прямо под трибуной на строевом плацу Ро, расположенном в северо-западном углу форта. В результате вся эта часть фортификаций обрушилась, и лавина осколков пронеслась по склону хребта; узел Грида, расположенный в самом горном массиве, вышел из строя из-за каскадных отказов, вызванных электромагнитным импульсом.
Взрыв, обрушение фортификаций и повреждения от ЭМИ унесли жизни ста восьмидесяти трех трансформеров; среди них оказался и Гонтлет.
***
Альфа Трион наблюдал за тем, как по всей поверхности Кибертрона вспыхивают пожары, в состоянии, близком к отчаянию. Он уже видел подобное, он уже сражался в братоубийственной войне, которая грозила уничтожить и саму планету, и вселенную.
Судя по всему, вторая такая война должна была вот-вот начаться.
Трансляция из Урайи мало отличалась от других сообщений со всей планеты. Разрушенные здания, повсюду изуродованные тела. Некто обезличенным голосом берет на себя ответственность за теракты:
– Ради всех низших каст, ради всех забытых, ради всех, кого втоптали в грязь: теперь мы смешаем с грязью вас.
***
Орион Пакс мчался по Пустошам; внутри него радостное возбуждение боролось с дурным предчувствием, от которого он никак не мог отделаться.
«Когда мы начнем воплощать наши планы, события не всегда будут развиваться по нашему сценарию».
Но что именно планировал Мегатрон?
Нет, он думает не о том. У Мегатрона свой способ действовать, у него, Ориона, – свой. Вместе они смогут добиться многого, а то, что случилось сегодня… это лишь один неверный шаг, одна ошибка. Можно ли было обойтись без нее? Орион хотел думать, что да. Но этот день принес один неоспоримый урок: в одном Мегатрон все-таки был прав.
Многие кибертронцы именно сегодня – в первый раз с тех пор, как они пробудились к жизни рядом с Колодцем Всех Искр – начали понимать, что в их существовании не все предопределено раз и навсегда.
Добравшись до Йакона, он на ходу трансформировался в протоформу и бегом кинулся к Архиву. Альфа Трион ждал его, стоя у дверей, ведущих в отдел сбора данных.
– Мне нужен совет, – сказал ему Орион Пакс.
– И не только это, – Альфа Трион кивнул.
Они вошли внутрь.
OOQctzeDiFepuCWr
Date: 2013-06-26 11:41 pm (UTC)UJMDWsjSzySGclHPFTD
Date: 2013-06-29 08:17 pm (UTC)